Дневник - 4
Наступила настоящая зима. Не суровая, когда 40 °С мороза и плевки замерзают на лету. Но –16 со снегом и метелью – это по нынешним временам тоже немало. Я прямо кожей ощущаю, как мы, люди, это все создаем. Погоду, проблемы, кризисы, цены на нефть и доллары. Создаем это неуемными желаниями, страхом, что все будет не так, как надо, как хочется.
Вот, например, конец ноября был теплым, и даже каждый индус, живущий в России, ходил и ныл: «Ну что это такое!? Когда же наступит зима? Как же без морозов?» И т.д. и т.п. И вот когда соединенная молитва всех обитателей территории доходит куда надо, мы получаем –20. Но нет снега! Или его мало. И начинается дальше: «Когда же снег?» Припоминают все: от зимней лирики А.С. Пушкина, до зимне-военных сводок Информбюро. Каждый знает, что это экстремально, ненормально и т.д. Получаем снег.
С ценами чуть иначе звучит, но работает, как мне кажется, так же. Двинулся доллар на рубль, и каждый, включая тех, кто этих долларов в глаза не видит, начинают: «Хоть бы не было 100 рублей, ой, что же будет, как же жить при 100 рублях за доллар» и т.д. И страх, усиленный многократно интернет-постами, зомбоящиками и пересудами, достигает нужного места, материализуется, и получаем коллапс экономики и прочие подарки. Со снегом неплохо получилось, а с долларом и баррелем не очень.
Я посмотрел в календарь – 13 января, на метель за окном и решил остаться дома. У меня столько было мыслей за эти две недели нового года. Это он для нас 2016-й, а со дня сотворения? С появления первых людей? Ведь прошли миллионы лет, и год сейчас ну, скажем, 5.242.016. Вот так? А может, и длиннее? И у меня в этом году было много мыслей и идей, которые я забыл записать, а потом и совсем забыл. Случилось это, несмотря на хорошую память, на стихи, которые помню со школы.
Я забыл, как охотился на мамонтов и жил в пещере. Маршировал в легионах Цезаря во славу Римской империи. Как я был ратником Олега, прозванного Вещим, и то, как мы вошли в Константинополь, где я получил свои гривны и тащил серебро обратно до Киева.
Я уже не помню, как был старцем и жил в скиту, исцеляя больных и поднимая мертвых. Несколько своих рождений и смертей я не понял вообще. Возможно, был конем или собакой, неспособными осознавать радость бытия и течение лет. Я забыл, как был матросом на парусном фрегате, обходящем зимой шар по кругосветному маршруту. Горным дервишем, живущим высоко над облаками в ледяной пещере. Я шел к Северному полюсу в норвежской экспедиции и замерз, заснув от усталости. Кем я только не был за эти 5.242.016 лет: теперь я не помню об этом. Лишь иногда, попадая в места, которые когда-то проходил, я ощущаю странное чувство. Мне кажется, что я уже был тут когда-то очень давно или не очень. Моя сегодняшняя память так занята сегодняшним днем, что не остается места для остальных воспоминаний. Мир стал маленьким и узким, как школьная рубаха, найденная в мамином шкафу и пущенная на тряпки лет 30 назад. Я становлюсь старше и двигаюсь все медленней, осторожней. Я опасаюсь сломать что-то хрупкое и дорогостоящее в своем механизме. Я боюсь, что уже не получу эту деталь, если сломаю. Время же вертится все быстрее, годы – как месяцы, часы, как секунды. Я только проснулся, а день 13 января 5.242.016 года уже клонится к ночи.
Пару лет назад я гонялся за мамонтами с дубиной, а сегодня нефть 30 долларов за баррель. Мир меняется?
Когда-то в легионах Цезаря ценили мужество и умение убивать, не уставая. Сегодня мы восторгаемся китайцами, они завалили весь мир дешевым хламом, уничтожив экономики Европы и США. Вот молодцы, говорим мы! Это ведь экономическое чудо. А когда-то я оживил охотника, изорванного медведем. Жизнь ушла из него, сердце не билось, и сквозь разорванную, тканную из крапивы рубаху, вывалились его сине-перламутровые внутренности, покрытые запекшейся кровью.
И это не было чудом, это было хорошо и правильно. И братья охотника знали об этом. Они знали и верили — и брат их открыл глаза, а через несколько дней, опираясь на плечи братьев, сам ушел к жене и детям.
Сегодня каждый знает, что такое невозможно, и это стало невозможным. Ведь сказано: по вере вашей будет вам. Но мы стали настолько умны и знаем сами, что достойно веры, а что нет.
Сегодня верим в Китай и доллар. Хотя в доллар уже не верим, остался Китай.
С тех пор как 100 лет назад я плыл на парусном бриге вокруг света, население Земли увеличилось в 7 раз. И это несмотря на страшные войны, в которых убивали десятки миллионов. Не смотря на эпидемии и голод. Может, от этого мир стал тесен, как старая рубаха? Мне кажется — даже если бы я помнил все 5 миллионов лет, то не смог бы объяснить людей. Они ничему не научились за эти годы. Они создали оружие, которым легко могут сжечь и уничтожить свою старую рубашку. Но ничему не научились. Они, как тысячи лет назад, готовы убивать ближних. Только раньше были еда, золото, территории и власть. Сегодня это можно сделать за идею.
Кто-то специально создает идеи, за которые надо убивать. Религии, превращающие иноверцев во врагов. Неверных, не достойных жизни и сострадания. Ведь так повелел их Бог. Их Бог повелевает отнимать чужие храмы и выгонять или убивать, если не уйдут, чужих священников. Во имя мира, добра и вечной благодати.
Боги Олимпа намного ближе сегодняшним людям. По эстетике, морали они полнее отражают дух современного человека.
Зачем и кому нужен Бог, призывающий прощать и любить? Он проигрывает сегодня Богу, запрещающему женщинам показывать лицо и учиться. Бог, от имени которого можно взорвать себя в школьном автобусе или кинотеатре, сегодня побеждает.
Олимпийцы намного крепче и современней. Боги, оскопившие своего отца, как Хронос, занимающиеся кровосмешением с матерями, как Зевс. Снимающие живьем кожу или превращающие в пауков умелых и талантливых людей. Поедающие собственных детей. Или, как знаменитый Прометей, способные предать сначала Титанов и перейти к Зевсу, вручив ему молнии и победу, а потом предать Зевса и остальных богов Олимпа и уйти к людям. Для того чтобы вручить нам огонь знания, Прометеев огонь, украденный с Олимпа. Мы из него создали атомную бомбу.
Так что, я думаю, с олимпийцами нам точно по пути, не зря так популярны во все мире боги, не имеющие норм этики и позволяющие себе все это. Они – то что надо. Солидные боги для солидных людей. Или, как у Пелевина: «Солидный Господь для солидных Господ».
Первые две недели января я думал не об этом. Мне было жаль дельфинов, касаток и белуг, живущих в тесном и теплом аквариуме для слабого, посредственного шоу. Думал о толпе людей, давящихся у единственного узкого эскалатора и не пропускающих ни беременных, ни детей. В Советском Союзе писали места для беременных женщин, как будто мужчины могут быть беременны. Хотя Гермафродит был богом Олимпа. Я смотрел, как мою жену на 8-м месяце и троих детей не подпускали к эскалатору. И это не «Титаник», не Эверест, где смерть дышит в спину и смотрит в глаза. Они просто пришли посмотреть шоу. На дельфинов и касаток, живущих для этого в тесном и душном бассейне-аквариуме.
Я думал о том, что с таким же успехом заключенные «Бутырки» или «Крестов» могли бы устраивать шоу. Убивать друг друга на Арене под рев московской, петербуржской или киевской толпы.
Так было в Риме, так будет всегда — хлеба и зрелищ! Сегодня еще ипотека прибавилась.
Я открыл ленту и пропустил свою семью, не обращая внимания на охранника, собравшего эту толпу и проверяющего билеты. Думал о тех, кто ставил бездарное шоу. О тех, кто сделал такой узкий вход на 4 тысячи человек. О тех, кто проектировал входы, туалеты, гардеробы, собирающие толпы, неудобные и нечеловеческие.
Думал о тех, кто привык ко всему этому, не пропускающих ни женщин, ни детей. О грязных лужах под ногами и людях, уложивших, спроектировавших скользкую белую плитку. Я думал о том, что это все мы. Думал, почему мы ничему не научились за эти миллионы лет. О прожитых и проживаемых впустую миллиардах жизней, восхищенных китайским ширпотребом, и заточенных белых китах белухах. О том, как им в 20-градусном бассейне, ведь среда их обитания — 0, +3.
Вот так я думал, а написал об Олимпе и пяти миллионах лет истории.
За окном зима, зима настоящая – со снегом и морозом. С метелью, сугробами и вставшими многочасовыми пробками.
Я уже знаю, о чем «молятся» и думают все стоящие и скованные в них люди. А значит, ждем оттепели, грязи, дешевой нефти и дорогого нашему сердцу доллара.
Все хорошо, все слава Богу. Все как всегда, было, есть, будет. Это значит – стабильность и отсутствие развития. А раз все так, значит, это желание большинства, власть народа, демократия. Очень жаль, конечно, ибо не ведают они, чего хотят.
